Возвращаясь в кленовый сад
За окном автобуса в предрассветных сумерках промелькнул старый деревянный дом. Дом моего детства по улице Шоссейной в городе Заводоуковске. Знакомые с детства места – район пожарной части, кленовый сад нефтебазы, элеваторный бор. За огородом – болото, топи с березами и вид на школу.
В детстве улица была песчаной и пыльной. От жары и проезжих машин по обочинам пыль оседала такой тонкой фракцией, что мы бродили по пыльным лужам, проваливаясь по колено. Даже порезы лечили таким присыпанием.
Огород на южном склоне болотного берега радовал отличным урожаем. Бабушка Таня по весне рассаживала на грядки проросшую рассаду помидоров, которые росли за милую душу, без теплиц.
Там же, у поливочной ямы с болотной водой, рос горох. Каждое лето мы с братом набирали полные запазухи зеленых стручков себе и друзьям и наедались досыта! Тут и тонул я, рубаха пузырем. Из ямы в тот раз спас меня брат Мишка.
Напротив дома, через дорогу, расположился кленовый сад, посаженный работниками нефтебазы. Все вечера до маминого окрика играли мы среди пышных молодых кленов в чику, чижа, прятки-догонялки. Тенистые уголки аллей, скамейка, волейбольная площадка, качели – до сих пор призывают окунуться в детство.
Хороши все времена года. Весной пускали кораблики по бурным придорожным ручьям, бегали с метлами за майскими жуками. Жарким летом ходили купаться на лесное озеро у деревни Глазуново или на старицу Новостройки. Булькались по отмелям родной речки Ук и ловили чебачков старой тюлевой шторой.
Осенью возвращались в кленовый сад и затевали игры в мягких кучах осенних листьев. До ночи у элеватора толпилась вереница автомашин с пшеницей, овсом, горохом. Там вечеровала и ребятня.
Зима, как чистый лист, белеет в памяти крепкими морозами с ледяными узорами на окнах. Катались с горок по склонам городского сада и с пришкольного берега. Метели надували плотный наст, в котором строились подземные ходы, окопы и снежные крепости.
Все рядышком. И станция, и школа, и библиотека. За пожаркой – городской сад, куда бегала девчонкой еще мама, а потом и мы, подростки. Помнится все. От взгляда в керосиновом сумраке на дедушку Михаила до чтения книг в одиночестве тихого дома.
Все вокруг родное, и казалось, что другого мира нет! Теперь во взрослой жизни знаю точно: другого мира и нет!
Анатолий МАТВЕЙЧУК, г. Заводоуковск
